Как говорит главный редактор «Клуба четырех коней», людей, которые не читают газеты, надо морально убивать на месте. Наш сегодняшний гость полностью согласился бы с этим мнением, если бы из него убрали слово «морально».

Остап Бендер: Сегодня у нас в гостях деятель. Сначала я хотел сказать «политический деятель», но вовремя сообразил, что так его нельзя представлять. Деятель – да. Но не совсем политический. Пока я вас окончательно не запутал, сообщаю, что у нас в гостях человек, деяния которого многим из вас очень хорошо известны – Тот-Кого-Нельзя-Называть. Некоторые говорят: «Тот-Кого-Нельзя-Зазывать-В-Гости», однако мы не пойдем на поводу у этих робких граждан. Добрый вечер, товарищ Волдеморт.

Лорд Волдеморт (с отчетливым неудовольствием): Албанский волк вам товарищ, господин редактор.

О.Б.: Турецкий, с вашего позволения. Мой папа был турецким подданным. Увы, говорю о нем в прошедшем времени, ибо он давно скончался в страшных судорогах.

Л.В.: Какое удивительное совпадение!

О.Б.: Как, неужели и вы сын турецкоподданного?

Л.В.: Я не о подданстве. Я о страшных судорогах.

О.Б.: Стало быть, нам обоим пришлось начинать свою жизнь без поддержки родных и близких?

Л.В.: Если бы у меня была сытая жизнь, папа - юрист, мама - гриффиндорка, то все - никем бы я не был.

О.Б.: Не секрет, что вас побаиваются и коллеги, и журналисты. О вас отзываются как о человеке очень жестком. Чем объясняется такое мнение?

Л.В.: Вашими происками. Вы, журналисты, страшнее драконьей оспы. Я не для того пришел в политику, чтобы давать вам повод над собой издеваться. Иногда я специально уединяюсь в подземельях и радуюсь, что вас там нет. А то бы взяли да и сняли сюжет, где я за магглами гоняюсь, а потом показали: видите, какой у нас кандидат в министры!

О.Б.: А зачем вы гонялись за магглами?

Л.В.: Опять дурацкий вопрос! Как зачем?! Я же живой человек! Могу я за магглами побегать?

О.Б.: Не могу не спросить: а вы живой человек?

Л.В.: А если не живой, значит, мне нельзя гоняться за магглами? Вот видите, какие вы непоследовательные!

О.Б.: Хорошо, оставим магглов. Могут ли маги рассчитывать на мирную жизнь под вашим руководством?

Л.В.: Конечно! Я за мир во всем мире. А кто мира не хочет, тот пусть пеняет на себя. Я убежденный пацифист. Где я пройду, ничего, кроме демократии не останется.

О.Б.: Как в таком случае вы объясните печальную историю с Мальчиком-Который-Выжил?

Л.В.: История действительно печальная. Что я могу сказать? Кентавр о четырех ногах, и то спотыкается. То, что этот мальчик выжил – моя недоработка.

О.Б.: Картина битвы мне ясна. Неясно лишь, почему вы изменили своим пацифистским принципам.

Л.В.: Это была запланированная провокация со стороны Ордена Феникса. Дамблдор все подстроил, чтобы меня скомпрометировать.

О.Б.: Подождите, он же не знал, что вы будете бросаться «Авадами».

Л.В.: Я сам не знал! У меня все было спонтанно. Это с его стороны все было запланировано! Знали бы вы, как тяжело быть великим! Все клевещут. Лорд Волдеморт мальчика в живот поцелует – педофил. «Авадой» в него бросит – убийца. Никого не целует и не бросает - сумасшедший, человек в футляре; ничего не ест, не пьет, ничего не хочет, ничего не умеет - как же он будет руководить магическим обществом?

О.Б.: Действительно, клевета. Всем нам известно, как много вы знаете и умеете.

Л.В.: Вот именно. Я, между прочим, не чужд искусства. Акварелью рисую. Особенно мне удаются розы. И петь могу.

(Л.В. напевает несколько тактов из «Реквиема» Моцарта)

О.Б.: О, да ваши таланты неисчерпаемы! Откуда у Вас такое радостное музыкальное чувство?

Л.В.: Великий человек велик во всем. Вот сейчас вы мне вопросы задаете и требуете, чтобы я немедленно вскрыл пласты всей моей жизни. Легко разве? Целый день я должен думать на все глобальные темы.

О.Б.: В самом деле, ваша харизма так могуча, что не помещается в кабинете. Гиля, будьте лапочкой, откройте окно. Вы, мой лорд, гигант мысли, я вижу это по блеску вашего лба. Наверное, поэтому вы выбрали столь интеллектуальную профессию. Скажите, а ответственность не причиняет вам беспокойства?

Л.В.: Да, быть властелином мира трудно. Это ко многому обязывает. Мои противники не понимают, что я собой жертвую, лишь бы им счастливо жилось. Хотят взять эту ношу на себя. А они ведь уже старые. На пенсию им давно пора. Поэтому не мешайте, господа политические противники, магам Британии делать правильный выбор, а то мозги промывают магам с раннего детства, и получается то, что получается. А я, между прочим, против политического изнасилования. Особенно с раннего детства.

О.Б.: Действительно, порочная практика. Как сказал бы один мой знакомый Полыхаев: «Поставить на вид». Однако вернемся к нашим баранам… то бишь к магам, сделавшим правильный политический выбор. В свое время мне довелось внести свою скромную лепту в создание оппозиции правящему режиму. Наше общество именовалось просто - «Тайный союз меча и орала». Вашей организации вы дали название «Упивающиеся Смертью». Откуда такое готичное наименование? Фантазия, так сказать, в манере Колло?

Л.В. Каприз художника.

О.Б.: И это мне знакомо. Я сам когда-то был мистиком-одиночкой. Положительно, в нашей судьбе очень много общего. Если продолжить тему названий и самоназваний: насколько мне известно, ваше теперешнее имя – это псевдоним. Мне тоже случалось называть себя разными именами - Николаем Шмидтом, Вольдемаром Воробьяниновым и даже Иоканааном Марусидзе, любимцем Рабиндраната Тагора. Разрешите узнать вашу первую фамилию.

Л.В.: Это было в другой жизни. Я не хочу об этом вспоминать.

О.Б.: Говорят, вы были красивый мужчина.

Л.В.: Я и сейчас ничего.

О.Б.: Не спорю. Какой должна быть женщина, чтобы вам понравиться – роковой феминой, знойной мечтой поэта или скромной, но достойной хозяйкой большого дома?

Л.В.: Во-первых, чистокровной. Вот мне многие говорят, что я в плену предрассудков. Ничего подобного. У меня предрассудков нет. У меня есть убеждения. Я вам не как какие-нибудь – сегодня одно, завтра другое. У меня сегодня одно и завтра одно. Потом, одеваться нужно скромнее. Обилие красок и цветов в одежде не дает сосредоточиться на работе. А я все время должен думать о глобальном. Я считаю, в наряде допустимы два цвета, не больше. Например, черная мантия и белая маска – скромно и красиво. Или вот красивая женщина на улице стоит – красная мантия и белый пушистый шарфик…

О.Б.: Это Санта-Клаус.

Л.В.: Ну и что? Она чистокровная?

О.Б.: Она мужчина.

Л.В.: У всех свои недостатки. Вы, журналисты, любите у всех недостатки выискивать. Любой человек совершает нарушения. Любой человек. А вы сами кто такие? Судьи кто, я вас спрашиваю?

О.Б.: Признаю, я не херувим. У меня есть свои недочеты. Стало быть, вы собой довольны?

Л.В.: Да. Я все познал, все увидел, много чего сделал и еще много сделаю. Меня даже по имени боятся называть! У них от одного моего имени мурашки по спине. Весь мир меня знает!

О.Б.: Интересный вы человек. Удивительно, с таким счастьем – и на свободе. Остается только поздравить вас с очередной годовщиной и пожелать вам всего того, что вы сделали другим. А что бы вы хотели пожелать нашим читателям в канун наступающего нового года?

Л.В.: Я с удовольствием поздравляю всех, потому что это всеобщий праздник. Самый безобидный праздник, никакой политики, экономики и даже морали. И я думаю, что у всех сегодня хорошее настроение. Поэтому всех хочу поздравить с моим днем рождения. Фейерверк будем запускать? Я с детства хочу запустить фейерверк над Хогвартсом.

О.Б.: К чему эти психологические эксцессы? В новом году нужно начинать новую жизнь. Нам, свободным художникам, не к лицу таскать на своем горбу пыльные мешки прошлого.

Л.В.: Согласен. Мы будем строить дивный новый мир.

О.Б.: На этой приятной ноте мы завершаем интервью с именинником месяца, лордом Волдемортом. Не надо оваций, дорогие читатели. С Новым годом вас! Пусть в нем будут пальмы, голубые экспрессы, синее море, белый пароход, мало поношенный смокинг, собственный бильярд, целые носки, обеды на чистом животном масле и, главное, мои маленькие друзья, слава и власть. С новым счастьем!